Единственный антиканонизированный
Сиджизмондо Малатеста, разумеется, принимал христианство, но только на своих условиях: античность тогда не обязательно обозначала язычество.
С трудом верится, что фраза «эта задница о двух ногах в суждениях своих мудрее любого из смертных, хотя и утверждает, что Бога нет» была произнесена папой римским. Однако это подлинные словаПия II (1405–1464) о правителе РиминиСиджизмондо Малатесте (1417–1468), герое книги Языческая доблестьв христианском мире, написаннойЭнтони Д’Элиа.
Автор начинает с поворотного момента в жизни Сиджизмондо — его «антиканонизации», совершенной Пием II 27 апреля 1462 года (кстати, она по-прежнему остается единственной антиканонизацией в истории). К тому времени Пий уже отлучил Сиджизмондо от церкви на Рождество 1460 года, однако не добился этим желаемого. Папа хотел, чтобы Малатеста вернул свои земли (среди них, города Чезена близ Равенны и Фано возле Пезаро) в состав Папской области. Поэтому в 1461-м Пий отправил туда войска, потерпевшие поражение. В ответ разъяренный понтифик и изобрел антиканонизацию, чтобы обречь еще живую душу на адские муки.
Проклятие представляло собой обличительную речь, скрепленную папской буллой. В ней Сиджизмондо обвинялся в изнасиловании, инцесте, некрофилии, убийстве и язычестве. Пий требует, чтобы душа Сиджизмондо «была проклята, а труп брошен без погребения и без надгробия, без траурной церемонии».
Папа утверждал, что антиканонизация должна была подтолкнуть Сиджизмондо на путь исправления, что и случилось: в 1463 году Малатеста, разорившийся и растерявший друзей, сдался. Он отрекся от еретических взглядов, пообещал ежедневно читать Символ веры, поститься по пятницам, совершить паломничество в Рим и Иерусалим. Выплатив Пию все давно просроченные долги, он был прощен и оставлен правителем Римини.
Историки раннего Нового времени традиционно тиражировали «черную легенду» о преступлениях Сиджизмондо, и к XIX столетию он окончательно превратился в итальянский национальный символ борьбы против папства, в итоге став героем фашистов ХХ века.
Д’Элиа особенно интересует возрождение язычества при дворе Сиджизмондо, информацию о котором он черпает из двух заказанных правителем произведений. Из Hesperis, эпической поэмы пармца Базино де Базини, в которой Сиджизмондо изображен античным воином, превращающимся в бога, и из трактата о войне Роберто Валтурио. В нем Малатеста изображается равным Цезарю и Александру Великому. В обоих текстах превозносятся черты, осуждаемые Пием: хитрость, жестокость на войне, увлечение искусством, статус полубога, наслаждение плотской любовью.
Д’Элиа лишь походя пишет о расцвете искусств при дворе Сиджизмондо, где создавали бронзовые медали Пьеро делла Франческа и Маттео де Пасти. Самым масштабным проектом Малатесты стала реконструкция церкви Сан-Франческо в Римини, получившей название Темпио Малатестиано. Покровительство Сиджизмондо искусствам родилось из его стремления превзойти великих меценатов Флоренции, Рима, Феррары и Венеции. Несмотря на то что заказы его, если рассматривать их по отдельности, соответствуют стандартам правителей-современников, в целом художественная программа Малатесты «носит подчеркнуто языческий характер».
Тем не менее Сиджизмондо, скорее всего, не считал себя поклонником античных богов в буквальном смысле. Настоящему язычнику не было бы никакого дела до антиканонизации, а Сиджизмондо отрекся от ереси, чтобы спасти свою душу. Он подчинился требованиям папы Пия, однако интереса к языческому миру не утратил. В 1465 году он захоронил тело византийского философа-еретика Гемиста Плифона в своем Темпио Малатестиано, что показывает: для Сиджизмондо противостояние христианского и языческого мира носило сугубо политический, а не теологический характер.
